Охота на Джека-потрошителя - Страница 15

Еще одним хладным трупом для вскрытия.

Я прошла через комнату к тому месту, где стоял маленький столик в углу; служанка недавно принесла туда поднос с чаем и блюдом лепешек с малиновым джемом. Я налила себе чашку чая «Эрл Грей», положила кусочек сахара затейливо украшенными сахарными щипчиками – сама эта роскошь в сочетании с новым ужасным убийством вызывала тошноту.

Я налила вторую чашку для дяди, но не притронулась к лепешкам. Кроваво-красный цвет джема вызывал у меня отвращение, я боялась, что больше никогда не почувствую голода.

Дядя рывком вернулся в реальность из своей задумчивости, когда я протянула ему дымящуюся чашку. Сладкий запах чая с бергамотом на несколько драгоценных мгновений отвлек его внимание, но потом он продолжил ходить по комнате и бормотать себе под нос.

– Где этот чертов мальчишка?

Он машинально бросил взгляд на бронзовые часы в форме сердца, висящие на стене, раздраженно морща лоб. Трудно сказать, что вызвало у него большее раздражение – сами часы или Томас Кресуэлл.

Эти часы ему подарил мой отец в те давние времена, когда он хорошо относился к дяде, после получения им диплома врача. Отец раньше, когда мама была жива, мастерил игрушки и часы – еще одна радость, которую отняла у него мамина смерть.

Я отвернулась от религии из-за ее неспособности помочь в беде, а отец – от брата и от науки за то, что они не сумели спасти маму. Когда она умерла, отец заявил, что дядя не приложил всех необходимых усилий.

И наоборот, дядя считал, что отец слишком уж надеялся на чудо, которого он не мог сотворить, и глупо обвинять его в смерти мамы. Я и представить себе не могла, что можно так ненавидеть брата, и жалела их обоих за эту вражду.

Я стала считать минуты. Томас вышел час назад, чтобы повидаться с членами своей группы ночных наблюдателей. Дядя надеялся, что кто-то из них мог заметить нечто подозрительное, потому что они несли дозор – словно мальчишки, играющие в средневековых рыцарей, – по всему Уайтчепелу до четырех часов утра.

Лично я считала, что Томас уже знал бы, если бы они что-то увидели. В этом состоял весь смысл организации их маленького отряда.

Прошло еще полчаса, а мистер Кресуэлл все еще не вернулся, и дядя буквально сходил с ума от беспокойства. Казалось, даже трупы и вещи вокруг нас затаили дыхание, чтобы не будить спящую внутри него тьму. Я любила и уважала дядю, но его страстность часто граничила с безумием, когда он нервничал.

Через десять минут дверь открылась, и в проеме появился высокий силуэт Томаса. Дядя буквально совершил прыжок через всю лабораторию, в его глазах горело бешеное желание узнать обо всем. Клянусь, если бы я хорошенько всмотрелась, я бы увидела пену в уголках его губ. Когда он впадал в такое состояние, легко было понять, почему некоторые люди (в том числе мой брат) считают его безумным.

– Ну что? Какие новости ты принес? Кто что узнал?

Слуга помог Томасу снять длинное пальто и шляпу и ушел наверх по узкой лестнице. Люди, не интересующиеся криминалистикой, никогда не задерживались внизу надолго. Слишком много темных и уродливых предметов хранилось в стеклянных банках и на каменных плитах.

Перед тем как ответить, Томас посмотрел на рисунок на доске, намеренно избегая смотреть в сторону дяди.

– Боюсь, никто не видел и не слышал ничего необычного.

Я прищурилась. Похоже, Томаса не очень огорчила эта новость.

– Тем не менее, – прибавил он, – я поговорил с полицейскими инспекторами, которые вели расследование, каким бы оно ни было жалким. Один шутник засыпал меня вопросами о вашей работе, но я ему не слишком много рассказал. Он сказал, что, возможно, зайдет к вам позже сегодня вечером, – Томас покачал головой. – Возле тела были разбросаны всякие винтики и инструменты. И… объявилось несколько свидетелей.

– И? – резко втянул воздух дядя.

– К сожалению, лучшее описание дала женщина, которая видела человека только со спины. Она утверждает, что эти двое разговаривали, но она разобрала только, что покойница на что-то дала согласие. Так как она была проституткой, я уверен, вы сами можете дополнить зловещие детали разговора.

– Томас! – дядя бросил взгляд в мою сторону, и только тут мой соученик заметил, что я нахожусь в комнате. – Здесь юная леди!

Я закатила глаза. Конечно, дядя Джонатан тревожится о том, что проституция – слишком опасная тема для моих женских мозгов, но его ничуть не заботит то, что я вижу вскрытый труп еще до того, как успела съесть ланч.

– Искренне прошу прощения, мисс Уодсворт. Я не заметил, что вы здесь, – Томас – просто грязный лжец. Он склонил голову к плечу, и лукавая улыбка тронула уголки его губ, будто он проник в мои мысли. – Я не хотел вас оскорбить.

– Я вовсе не оскорбилась, мистер Кресуэлл, – я одарила его язвительным взглядом. – Напротив, я крайне возмущена тем, что мы вообще обсуждаем подобные глупости, когда еще одну женщину убили с такой жестокостью.

Я перечислила, загибая пальцы, все детали повреждений, чтобы подчеркнуть свою точку зрения:

– Вспорот живот, и кишки выброшены на плечо. Ноги подняты вверх, колени повернуты наружу. Не говоря уже об отсутствующих органах размножения.

– Да, – Томас кивнул в знак согласия, – это было очень неприятно, я с вами согласен.

– Вы говорите так, будто сами были свидетелем этого, мистер Кресуэлл.

– Может быть и так.

– Томас, пожалуйста, – упрекнул его дядя. – Не зли ее.

Я обрушила свое раздражение на дядю.

– Пожалуйста, давайте и дальше терять время в разговорах о моем потенциальном смущении по поводу ее профессии. Что ты имеешь против проституток, в любом случае? Не ее вина, что общество так несправедливо к женщинам.