Охота на Джека-потрошителя - Страница 35

Посмотрев на свои руки, я поняла, что это ужасная ложь.

Все наверняка не в порядке, и это не математическое уравнение, ведь мои ладони были покрыты липкой кровью. Я лихорадочно вытерла их о свой корсаж, но это ничего не дало. Кровь испачкала мои пальцы обвиняющим красным цветом.

Каким-то образом, по какой-то причине, я была виновата в смерти этого человека.

Натаниэль сидел, решительно скрестив руки на груди, и выглядел более серьезным, чем человек перед лицом расстрельного взвода.

Когда у наших дверей появился детектив-инспектор вместе со мной, покрытой кровью и дрожащей под лошадиной попоной, он смертельно побледнел. Моя тетушка чуть было сама не лишилась чувств, увидев меня. Она увела свою дочь к себе в комнаты, пообещав подробно поговорить со мной о приличном поведении, когда я приведу себя в пристойный вид.

Еще одно «приятное» событие, ожидающее впереди.

Каждый раз, когда я закрывала глаза, передо мной вставала эта картина. Ужасающая, зияющая улыбка преследовала меня. Я слышала, как полицейские говорили, что у него почти полностью перерезана шея.

Несколько сухожилий и волокон едва удерживали его голову на месте, и я это хорошо понимала. Я дрожала. Почему-то было бесконечно страшнее прикоснуться к еще теплому покойнику, чем вскрывать холодные трупы в лаборатории у дяди.

– Вот. Выпей это, – Натаниэль сунул мне в руки чашку горячего чая. Я не видела, как он пересек комнату. Я уставилась на пар, поднимающийся над светлой, почти золотистой жидкостью.

Это было невозможно, но, клянусь, я почти слышала несколько последних ударов сердца того человека, пока он истекал кровью у меня на глазах.

Томас заверил меня, что, даже если бы мы появились через несколько секунд после нападения, он, вероятно, умер бы мгновенно. Глубоко внутри меня притаилось ощущение, что, если бы я приложила ткань к ране, а не толкнула его голову в сторону, это могло бы спасти ему жизнь. Какая девушка может настолько привыкнуть к крови, чтобы не обращать на нее внимания? Ужасная девушка.

– Мы можем еще что-нибудь сделать, детектив? – спросил Натаниэль, провожая полицейского из гостиной. Я даже забыла о его присутствии.

Я слышала обрывки разговора, пока они шли к парадной двери. В кармане у покойника нашли удостоверение личности, которое подтвердило мои худшие опасения: кто-то добрался до мистера Данлопа раньше, чем я смогла расспросить его.

Я глотала душистый чай, его тепло струилось по моему горлу до самого желудка, согревая меня изнутри.

Я ничего не знала о мистере Данлопе и его личной жизни, поэтому не имела ни малейшего представления, кто мог желать его смерти. Кто-то из тех, с кем он работал?

Весь экипаж «Мэри Си», несомненно, казался способным совершить убийство, но внешность, как ни печально, бывает обманчивой. Мама читала нам истории из книг, которые привезла от бабушки. Сначала я смотрела на них свысока, считая, что в таких потрепанных обложках не может содержаться ничего хорошего. Я была не права и вела себя как сноб.

Слова, написанные на этих истрепанных страницах, обладали магией, подобно волшебной принцессе, прячущейся среди нищих. Мама учила меня, что судить по внешности – глупо, и я часто вспоминала ее уроки.

Вспомнив, как я сворачивалась клубочком у нее на коленях, я ощутила новый прилив грусти. Сколько смертей и потерь может выпасть на долю одной девушки в течение жизни? Я боролась со слезами, сердясь на себя за то, что мне не хватает стойкости, когда дверь открылась и закрылась.

Натаниэль сел на стул с высокой спинкой напротив меня, наклонился и посмотрел мне в глаза. Я почти ожидала, что он станет бранить меня за мой поход, за безрассудство, к которому я склонна; но вместе этого он улыбнулся.

– Ты самый храбрый человек из всех, кого я знаю, сестренка.

Я не сумела сдержаться и всхлипнула. Я тонула в слезах и шмыгала носом – едва ли меня можно было считать образцом храбрости. Томас обнимал меня в карете всю дорогу до дома, чтобы я совсем не сломалась. Я впитывала его силу, и теперь мне ее очень не хватало. Натаниэль покачал головой, легко читая мои мысли. Ну, надеюсь, хотя бы не мысли о Томасе и его объятиях.

– Половина мужчин из отцовского круга не осмелилась бы расспрашивать рабочих в доках, – сказал он. – Требуется большое мужество, чтобы сделать то, что сделала ты, – он опустил глаза. – Я сожалею только, что во время твоей сегодняшней вылазки тебе пришлось испытать ужас, увидев этого человека с его… мне искренне жаль, что это ты его нашла.

Я подняла руку, чтобы остановить его. Я не хотела больше думать о бедном мистере Данлопе. Я вздернула подбородок, прогоняя слезы.

– Спасибо за сочувствие, – я встала, поставила на стол чашку с чаем и прижала руки к груди. Мне необходимо было выйти из этой комнаты и привести мысли в порядок.

Опустив руки, чтобы подобрать юбки, я осознала, что на мне до сих пор испачканный кровью костюм для верховой езды и бриджи. Вероятно, не только новость о моей кошмарной находке довела тетушку почти до обморока.

Первое, что мне нужно сделать, – это переодеться в чистую одежду. Даже самый сильный солдат королевской армии не стал бы ходить в изорванных брюках, уверяла я себя.

Натаниэль тоже встал со стула.

– Куда ты идешь?

Я улыбнулась.

– Переодеться. Потом зайду к Томасу. Мне надо кое-что обсудить с ним, и, боюсь, это не может ждать до утра.

Натаниэль открыл рот, готовый начать спор, но сдержался. Я только что обнаружила изувеченного человека в переулке возле доков. Визит к мистеру Томасу Кресуэллу поздним вечером беспокоил его меньше всего.